Источник: Спафарий, Н. Г. Путешествие через Сибирь от Тобольска до Нерчинска и границ Китая русского посланника Николая Спафария в 1675 году. Дорожный дневник Спафария / Н. Г. Спафарий. – Москва ; Берлин : Директ‐Медиа, 2020. – 200 с.

Верхнее течение р. Енисея по русским известиям XVII века.

О верховьях р. Енисея Спафарий говорит, что «вершина ее не знается откуду начинается», и далее сообщает известие, полученное от туземцев, о близости вершины Енисея к вершинам Оби. Последнее известие становится понятным после взгляда на чертеж 20-й Ремезовского атласа, где «Енисейскою вершиною» назван более южный исток р. Абакана из двух небольших озер. Верховья Абакана действительно сближаются в некоторых местах с водною системою р. Чулышмана, хотя между ними и существует горный водораздел.

О действительных вершинах Енисея (Улу-Кема) Русские в XVII веке также имели уже некоторые сведения, хотя весьма отрывочные. Сведения эти доставлены были посольствами, ходившими из Томска к Монгольским Алтын-ханам, которые кочевали сначала за Саянским хребтом близ озера Убсы и его притока р. Тес, а впоследствии (около 1634 г.) перешли в водную область Абакана и Тубы, где обитали племена Тубинцев, Арчаков, Алтырей и Качинцев. В нашем введении мы сообщили уже подробности посольства атаманов Тюменца и Петрова, бывших на Убсе в 1616 году. О других русских посольствах к Алтын-хану: Якова Тухачевского (1634 г.), Неверова (1638 г.) и Греченина (1636 и 1659 гг.) подробно сообщил Фишер в своей Сибирской истории¹. Менее известны посольства Бажена Карташева (1636 г.), Василия Старкова (1638 г.) и Романа Старкова с Бобарыкиным (1665 г.), о которых и сообщим здесь некоторые сведения на оснований наших изысканий в Московск. главы, архиве мин. ин. дел.

Сын боярский Важен Карташев, отправившийся к Алтын-хану (Ирденею) в 1636 году, выехал 28-го августа с товарищами из Томска. 17го сентября посольство прибыло в

киргизские улусы на речку Ерму (Ербу?), оттуда, получив подводы, отправилось оно в улусы племени Алтырцев, кочевавших на р. Алту-булак, «не доезжая Абакана реки за три днища». 25-го сентября послы пришли к Лабе Даин-Мергеню, который выслал им запасы и подводы на р. Абакан. 30-го сентября Карташев прибыль в Алтыновы улусы, находившиеся в то время в Саянском камени, а 3-го октября выехал из Саянского камени и переехал Алай реку (?). Здесь горные Саянцы напали на Русских и отбили у них несколько лошадей вместе с вьюками. 4-го октября Русские переехали р. Кемчик и 14-го прибыли в резиденцию Алтын-хана. Шатры для послов поставили в дневном расстоянии от улуса Алтынова на речке Чаганбаргасы (Чахан-Махан; Частые броды у Тюменца), в Лобине улусе, откуда 15-го октября их потребовали на первую аудиенцию к хану. В марте месяце 1637 года Карташев отправился обратно от Алтына с «государевою данью» и вместе с послами ханскими. В горах Саянских Русские снова подверглись нападениям Саянцев, которые на этот раз отбили у них 11 лошадей и овец, данных им в корм. Сопровождавший Карташева тайша Дурал-Табун, родственник Алтынов, обещал ему наказать хищников, которые, по его словам, «приезжали на то место для зверовья с Телесково озера; а Кыштымы они Черных Калмык Контайши».

Год спустя (в 1638 г.), отправлен был из Томска в те же края Василий Старков. Путешествие его помещено у Фишера² и названо там посольством Старкова и Неверова; но оно существенно отличается от того, которое мы нашли в Монгольских делах Моек, главн. архива м. ин. дел. Сообщаем здесь это последнее:

22-го сентября Василий Старков прибыл на р. Белый Юс, а 29-го отправился далее к Верхним Киргизам и Алтырям. Эти Алтыри в то время кочевали по р. Уйбату в горах; от них Старков поехал на Абакан. О дальнейшем его путешествии приводим здесь весьма замечательное и подробное описание архивного подлинника. «Из Алтыр»,— сказано здесь — «поднялися на киргизских подводах с великою нужею, на Абакан реку; половину пеши брели, потому что подвод было мало, и пришли до мунгальских улусов. А на Абакан из Алтыр пришли на третий день. А перешед Абакан реку, через Саянский камень шли дорогою по речке Чеган-махе (Чеган-Махан), и с усгия и до вершины все по ней итти по камени, волоками по обе стороны. А бродов по ней больших с берегу на берег — сорок, а малыми бродами — больше осмидесяти бродов. А в середнюю воду на бродах коню по тебеньки и по череву. А ходу по ней два дни. А с Чеган-махи поднялись на Большой Саянской камень; и на тот камень с Абакану реки поднялись на четвертой день, а с того камени спустились на речку на Кантыгир. А Кантыгир река — крута добре, все пороги, ровных мест нет. А шли из того Саянского камени и по той реке шли дорогу вверх одно плесо и перешли речку Кантыгир с правой стороны на левую речку. И от Кантыгиря по речке ж вверх и до вершины. И по той речке ходу два ж дни. А с той речки поднялись на другой Саянской высокой камень; а с того камени спустились верхнею дорогою направо, и после того еще переехали тот же камень в третьем месте не таков высок, пониже тех. А от тех спустились по речкам же все по маленьким вниз и вышли на речку на Аккол, а по речке по Акколе наниз и до Кемчюка реки. А на Кемчюк реку приехали октября в 10-й день. А в том месте на Кемчюке кочевали Мингатцкие люди; а улус тут стоял Коушаков, и в том улусе нас поставили... Октября в 16-й день с Кемчюка повезли дорогою на Чюкур-булак (?) через речку Идал (?) на Закол (?) речку; а по Кемчюку вышли к Большой Кеми (Улу-Кем?). А поднимаючись с стану приставы к нам привели корму на дорогу... И перешед речку Булак в третий день в половину дня, а Закол речки не дошед версты за две, прибыли в улус Туралов». Отсюда, то есть, с речки Чюкур-булак Василий Старков совровождал Турала, вассала Алтынова, в его переко-чевках на речку Чегму, а оттуда на речку Жергату; об этом Старков сообщает, что «кочюют и ставятся все улусы порознь по статьям, а Царев (Алтынов) улус и стан стоял под каменем верстах в 10-ти от Турала». Посольство пробыло у Алтын-хана довольно долго, и в статейном списке подробно сообщается о переговорах с ним.

Сын Алтынов, Лоджан (Лозон) хан, продолжал сношения с Россией, и теснимый Олютами (Черными Калмыками),

перекочевал с р. Абакана еще далее к северу, в Качинскую степь. Но в 1663 году Лоджан и здесь подвергся нападению Калмыков, к которым присоединились также Киргизы. Побежденный ими, Лоджан бежал вверх по Енисею, где во многих местах существовали еще в прошлом столетии окопы, называвшиеся Лозоновы осады³. Лоджан хан после того снова возвратился в Саянские горы, в долины Кемчюка и Уса.

Здесь застали его русские посланцы Роман Старков и Бобарыкин, отправленные из Томска в 1665 году. Им поручено было между прочим «досмотреть места на усть Упсы реки» (речки Минусинки?), впадающей в Енисей с правой стороны немного ниже устья Абакана. Лоджан-хан, надеявшийся при помощи Русских снова утвердиться в прежних своих кочевьях в Качинской степи, просил выстроить для него здесь, при устье Упсы и Абакана, острог для убежища от Киргизов. 23-го июля Старков и Бобарыкин выехали из Томска. 11-го августа прибыли они в Киргизскую страну, откуда «волоклися пеши до Енисея реки 5 дней; а Енисей реку перешед, до Камени Саянского шли 5 дней же. А через Камень Саянской шли 10 дней». 9-го сентября пришли они на Ермену реку (?), где встретили их улусные люди Лоджана и проводили до его кочевья. В переговорах с Лоджаном послы говорили хану, что «Великий Государь велел тому месту, где пристойно быть городу или острогу, учинить чертеж, и чтоб он им то место указал». Вместе с провожатыми от хана они отправились 1-го декабря в обратный путь, о чем в статейном списке повествуется так: «И мы Роман с товарищи пошли по реке Уеку (Оюк, приток Уса) и с Уеку перешли на Ус реку (правый приток Енисея) и по Усу реке шли две недели и вышли на Енисей реку. И Енисеем шли промеж Саянским Каменем две недели с великою нужею коими и верблюдами, и они пали. И сами мы голодовали и волоклися пеши на великие зимние стужи и с голоду немного не померли и вышли на Абакан реку пеши. И пришли в Киргизскую землю и покупали корм и кони большою ценою. И дошли до Кауртацких волостей на Кию реку и из Каурта приволоклися в Томской пеши февраля в 13-й день с Мунгальскими послами». Несмотря на столь бедственное путешествие, Старков и Бобарыкин представили Томскому воеводе Даниле Хрущеву при возвращении чертеж местности при устье р. Абакана, где Лоджан-хан просил построить острог, — может быть, на месте нынешнего Минусинска. По счастливой случайности чертеж этот не постигла общая участь других чертежей XVII века, и он уцелел в архивном столбце. Точный снимок с него приложен к настоящему изданию.

О последующих судьбах Алтын-ханов известия крайне скудны. Вскоре после описанного посольства Старкова Лоджан снова появляется в Качинской степи, будучи изгнан с верхнего Енисея Халхаскими ханами, с которыми вел непосильную борьбу. Судя по описанию Сибири 1683 г., на которое мы ссылались в примечании 4-м, кочевья Лоджана в конце XVII века находились уже близ Телецкого озера.

Возвращаясь к описанию р. Енисея у Спафария заметим, что упоминаемые им камни с иероглифическими надписями встречаются у Красноярска и у Перевозной горы, недалеко от Биджи, то есть, Письменной речки, у Абаканска (см. Землевед. Азии Риттера, III, сгр. 498). Дикий хмель, растущий на островах верхнего Енисея, и в настоящее время служит здесь предметом торговли.

1

сравн. Землеведение Азии Риттера, т. IV, дополнение ЬХІУ: о русск. посольстве к Алтын-ханам в XVII столетии.

2

Сиб. Ист., стр. 496—510.

3

см. об этом выписку из ведомостей Красноярских 1663 г. в Зюнгорских делах Моек. гл. архива м. ин. дел.