Слово «камлание» берет начало в тюркских языках, где «кам» («хам») обозначает служителя культа - шамана. Камланием называется любое ритуальное действие совершаемое шаманом: изгнание духа болезни, путешествие по мирам Вселенной, поиск пропавших вещей и людей, предсказание будущего, кормление духов, а так же различные мероприятия культового назначения. Камлания могут иметь частный характер, по запросу, а могут быть и массовыми, с привлечением десятков и сотней участников. В первом случае они, как правило, проводятся в закрытом помещении, не афишируются и подразумевают работу одного шамана и его помощников. Во втором варианте, камлания устраиваются на особых местах почитания: у священных источников - аржаанов, на перевалах, у подножия гор и т. п. В этом случае обряд может проводиться несколькими шаманами.

Важнейшим моментом проведения камлания является музыка (рис. 52). Еще в X веке перс Гардизи, путешествующий по Сибири, писал:

«У них [аборигенов Сибири] есть люди, которых называют Фагинунами. Каждый год они приходят в определенный день, приводят музыкантов и приготовляют все для веселого пира. Когда музыканты начинают играть, фигинун, лишается  сознания; после этого его спрашивают обо всем, что произойдет в этом году; о нужде и засухи, о нашествии врагов ^и т. д.»

Перед началом камлания, часто - после захода солнца, проводящий ритуал шаман облачается в особую одежду и отдает помощнику бубен для настройки. В зависимости от влажности воздуха бубен всегда имеет разный «голос» и для того, чтобы придать ему необходимый тон его греют у огня или смачивают водой. Обычно, бубны приходится именно греть. Это действие имеет свою традицию, от которой старались не отступать. Еще до процесса разогрева бубна Хозяйке Огня делали поклон, обращаясь лицом к очагу или костру (рис. 53). В древности, его исполняли девять непорочных мальчиков и девять непорочных девочек. Взявшись за руки, они поднимали руки вверх, сгибая

в локтях так, чтобы кисти дошли до уровня плеч. Затем участники обряда чуть приседали, наклоняли корпус вперед и опускали руки к земле. Этот церемониальный поклон называетсясигирий. Во время его выполнения шаман кропит огонь очага кумысом или маслом. Иногда дополнительно исполняли специальный танец в честь Хозяйки Огня, надевая поверх одежды пояс с пришитыми сзади железными подвесками. В центр выходили поодиночке. Участников было не менее девяти человек. В противном случае каждый танцевал несколько раз, чтобы в общем итоге получилось девять танцев. При большем количестве участников танцевали все, начиная с маленьких детей и кончая стариками. Этот танец представлял собой подражание настоящему шаманскому танцу с использованием элементов медвежьей пластики. Для изображения огня танцоры делали резкие выпады в сторону - разгорающееся пламя и приседания на одно колено - затухающее пламя. Танец сопровождался пением, позвякиванием пояса и ударами палкой о палку.

После совершения поклона, один из помощников шамана брал бубен и прогревал его у огня, сначала - с внешней стороны, потом - с внутренней. Затем он ставил бубен вертикально на левую ладонь, а правой вращал его по ходу Солнца, прогревая бока. Временами он постукивал по нему колотушкой, проверяя звучание. Шаман в это время готовился к предстоящему ритуалу: курил, разговаривал с духами, представленными подвесками на его костюме, делал «прикормку», подбрасывая вверх щепотки табака. Когда помощнику казалось, что бубен начал звучать достаточно хорошо, он передавал его шаману. Если звук бубна не удовлетворял шамана, он отдавал его обратно помощнику для продолжения обогрева. Приступая к первой части камлания, шаман в песне называл себя, собирал духов-помощников и рассказывал о причине камлания (рис. 54). Пока дух не вошел в бубен, он мог передать его кому-либо для исполнения подготовительного танца, который заключался в имитации предстоящего камлания, круговом движении с отклонением бедер вперед и назад. После девяти танцев, в центр выходил сам шаман.

В хореографии шаманского камлания у многих народов Сибири выделяется характерная череда движений: шаги, приседы, раскачивание нижней части корпуса вперед-назад. Взмахи левой рукой символизируют процесс собирания духов в бубен, а покачивание бедрами - мистическое совокупление с экстатической супругой, главным духом или Хозяйкой Мировой Горы, когда-то давшей Небесному Шаману Первый Бубен. По мере выполнения танца движения убыстряются и переходят в кружение на месте или перемещение по кругу. Это трактуется как вхождение духа бубна в тело шамана. Каждое Действие подкрепляется ударами в бубен (рис. 55). Одиночные резкие удары соответствуют прыжкам, дробь - бегу или кружению. Шаман вступает в диалог с духами, общается с ними на языке экстаза.

Вот как поэтично описывают эту часть обряда известный хантыйский писатель Еремей Айпин, присутствовавший на камлании старца Ефрема, в рассказе «Голос бубна»:

«После второго подогрева бубен зазвенел с новой силой. А вскоре в помощь ободообразному¹ запел и Старец. Начал негромко.

Но, подобно бубну, песня его все набирала и набирала силу. Чем дальше - тем звучнее. Чем дальше - тем напевнее и шире. И, наконец, Старец слился с поющим бубном. Не разобрать, где его голос, а где голос бубна. Где его песня, а где песня бубна. Где его тень мелькает, а где тень бубна. Он стал таким же звонким, легким и стремительным, как и бубен. В такт каждому взмаху его белая, как снег, голова откидывалась назад... Казалось, вот-вот он взлетит - взовьется со священным бубном в руках-крыльях. Взлетит, взовьется, улетит в неведомые выси. Поднимется в небесные выси. Поднимется в божественные выси...

И он взлетел... Он легко оторвался от сидения. Вышел на середину дома. И вместе с бубном взвился до потолка. И закружил -полетел по солнцу. И неистово зазвенел бубен и яростно загрохотал бубен. И он взлетал и опускался».

В период быстрой фазы камлания сознание шамана существенно изменяется, он впадает в экстатическое состояние, реально переживая свое путешествие в Верхний или Нижний мир (рис. 56). Если он встречает на пути какое-то препятствие, то преодолевает его, а присутствующие видят, что в танце появились новые элементы. Крупнейший этнограф Л.Я. Штернберг писал, что имитационное и подражательное искусство шамана в изображении животных и птиц настолько глубоко, что заставляет очевидцев галлюцинировать.

«Конской пляской, представляющей из себя подражание дорожной хлыни верхового коня, шаманы добираются до «моря бед», куда нужно нырять в образе гагары, - пишет Г.В. Ксенофонтов в «Очерках по древней истории якутов». - При пляске шаман в точности воспроизводит все замашки коня - ржет, фыркает, беспрестанно мотает головой, заставляет ловить себя, инсценировав вокруг веревочную изгородь».

Характер танца полностью зависит от переживаемого путешествия. В состоянии экстаза шаман все время советуется с ду-хами-помощниками и отражает нападение враждебных болезнетворных сил.

 Находясь в измененном состоянии сознания, он решает задачи, ради которых было устроено камлание. Неистовый танец продолжается до полного упадка сил, после чего шаман падает на землю и полностью отрешается от мира. При этом помощник должен уловить падение шамана и поймать его в шкуру или ковер и накрыть голову платком. Через какое-то время шаман, выйдя из транса, пересказывает случившееся с ним и передает волю духов. Эти слова не обсуждаются и выполняются с точностью до запятой. Камлание на этом завершается. Шаману подают чай, табак и асты - плату за проведенный обряд, после чего отвозят домой.

На сегодняшний день полные шаманские камлания стали редкостью в традиционной культуре народов Сибири. Чаще

всего состояние сознания шамана лишь притупляется и не переходит на другой более высокий уровень. Сибирские старожилы до сих пор с грустью вспоминают то время, когда шаманы были так сильны, что шутки ради могли посадить собеседника в курительную трубку, заставить ходить жареного гуся и стрелять силой мысли.